Доклад Григория Александровича Романова, кандидата исторических наук, заместителя главного редактора научного православного журнала «Традиции и современность» на XXXII Международных Рождественских образовательных чтениях «Православие и отечественная культура: потери и приобретения минувшего, образ будущего», направление «Древние монашеские традиции в условиях современности» (Зачатьевский ставропигиальный женский монастырь Москвы, 23 января 2024 года)
Монастырский синодик (от греч. συνοδικόν – соединяемый) – книжный сборник, в основную часть которого записывали имена преставившихся подвижников Отечества и благотворителей монастыря для поминовения в церковных службах. Роль синодиков в русской православной культуре значительна: веками они представляли собой незаменимую в народной жизни книгу и служили важным средством объединения живых и почивших членов Церкви [1]. По слову святителя Иоанна Златоуста, «не напрасно установили апостолы, чтобы при свершении страшных [Христовых] тайн поминать усопших: они знали, что от этого много им выгоды, много пользы» [2]. Недостаточно рассматривать старинные синодики лишь как источники исторических сведений. На богослужениях чтение синодиков литургически объединяет все поколения монахов и благотворителей монастырей в общую, соборную молитву ко Господу.
Синодики имелись при монастырях, приходских и даже домовых церквах. Епископ Смоленский Никанор (Каменский; 1847–1910) подчеркивал, что «основанием к распространению синодиков в Русской Церкви была глубокая вера в силу церковных поминовений… У нас был особый приказ, заведовавший делами поминовения, и на средства, получавшиеся за поминовение, основывались и содержались тысячи монастырей. Назидательная часть синодиков была развита именно в монастырях как занимательные и достойные книги для народа» [3]. Огромное их влияние объясняется несколькими причинами. Во-первых, синодики были неотъемлемой принадлежностью богослужений в каждом храме, и важное их литургическое значение, без сомнения, осознавалось молящимися. Во-вторых, синодик в свободное от службы время был доступен любому прихожанину, который хоть раз в год обращался к нему в связи с поминовением родных; к тому же синодики постоянно пополнялись. В-третьих, помещаемые в них проповеди благочестивого образа жизни, иллюстрированные сказания о поминовениях усопших превратили синодик в любимую книгу русского народа, роль которой возрастала по мере распространения синодиков.
Русские старинные монастырские синодики представляют собой соединение трех типов книг-памятников: Вселенский синодик, или богослужебный чин Торжества Православия; помянник с именами усопших; литературные сборники-предисловия о пользе поминовения c назидательными историями о праведниках и грешниках [4]. Иногда все они соединялись в одну книгу, но чаще в одном переплете оказывались две из них: Вселенский синодик и помянник или назидательное предисловие и помянник.
Праздник Торжества Православия был установлен святителем Мефодием, Патриархом Константинопольским, по инициативе святой императрицы Феодоры в 843 году, после окончания длительного периода иконоборчества. Церковный чин содержал в себе поклонение иконам, чтение Символа веры, произнесение анафемы еретикам и провозглашение вечной памяти заступникам православной веры. Вселенское родословие сначала начинали общим поминовением всех почивших от Адама до царя Давида, всех правоверных царей и цариц с чадами и всех скончавшихся в Законе Господнем до Новой благодати. Позднее помянником Вселенского родословия стали называть уже лишь перечень византийских императоров и патриархов, защищавших православие. На Руси чин Торжества Православия был введен преподобным Феодосием Печерским († 1074). Для вечного поминовения в него были внесены сразу и потом добавлялись постепенно имена благоверных князей, русских святителей и монахов. В XVI веке вслед за кратким поминанием нескольких византийских императоров и восточных патриархов следовали российские великие князья и митрополиты, что подчеркивало изменившуюся роль России в делах Православной Церкви. К XVIII веку в синодике-помяннике, предназначенном для вечного поминовения, постепенно сложился иерархический порядок поминаний: «Благочестивые патриархи, православные цари и царицы и чада их, преосвященные митрополиты, благоверные князья, их благородные супруги и чада, боголюбивые архиепископы и епископы, священноархимандриты, игумены, весь священнический чин, весь причт церковный, иноки и инокини и бельцы, воины и земледельцы и всяк чин и возраст» [5].
Синодик-помянник был введен в богослужения на Руси одновременно с чином Торжества Православия. Кроме поминаний защитников и исповедников веры, в него включали имена монастырских и церковных вкладчиков. В монастырских синодиках в начальном перечне имен определилась обязательная иерархическая часть вышеназванных поминаний, заканчивающаяся именами монахов. Далее шли поминовения родов князей, дворян, купцов, мещан, крестьян и других благотворителей. Профессор церковного права Императорского Санкт-Петербургского университета, протоиерей Михаил Иванович Горчаков (1838–1910) отмечал, «что Церковь сохраняет и сохранит вечную память о заслугах, оказанных Отечеству подвижниками… Чтение синодика… было прославлением лиц, до смерти послуживших Отечеству и Церкви» [6]. Поминовение родами определялось убеждением, что на Страшном суде Христовом люди предстают перед Всевышним и будут судимы родами. Грех каждого оказывает влияние на весь его род, а праведники спасают не только себя, но и весь свой род тоже.
В некоторых случаях имена поминаемых группировались не по принадлежности к определенному роду или социальной корпорации, а по принципу участия в каком-либо событии. Так, в синодике Архангельского собора Московского Кремля помещены были поминания участников Куликовской битвы, военных походов царя Ивана IV Васильевича и Смутного времени [7], известны «Синодик Ермаковым казакам» [8] и Синодик псковского восстания [9]. Во многих монастырских синодиках встречается «Синодик опальных», составленный около 1583 года по указанию царя Ивана Грозного с целью поминовения лиц, пострадавших за годы его правления, начиная с князей Старицких и кончая жертвами опричных казней [10]. Списки этого синодика были разосланы в крупнейшие монастыри Русского государства, в том числе и в Костромской Богоявленский монастырь. Включение «Синодика опальных» в монастырские помянники сопровождалось богатыми царскими вкладами. В Синодик XVI века Богоявленской обители он был вписан под киноварным заголовком «Имена избиенных, по которым царь и великий князь Иван Васильевич всея Русии милостину дал» (л. 157–168). Костромской историк Иван Васильевич Баженов (1855–1920) сообщал, что в перечне значилось 1397 имен убиенных [11].
В монастырский и церковный богослужебный обиход синодик широко вошел во второй половине XVI века, после Стоглавого собора 1551 года. По инициативе митрополита Макария 75-я глава уложения Собора, цитаты из которой включались в синодики, предписывала в обязательном порядке заносить сведения о монастырских и церковных вкладчиках в синодики, а также вкладные книги и усердно поминать их имена на церковных службах [12]. При последующем дописывании имен принятое иерархическое упорядочение преставившихся часто не соблюдалось, дописывали по возможности на свободные места.
После Смутного времени большинство монастырей заводят синодики, где чину Торжества Православия уделяется меньше внимания, зато значительно увеличивается помянник братии и жертвователей (за счет снижения минимально допустимого размера вкладов для поминания) и справочно-поучительная часть. Временем расцвета синодика как памятника русской книжности стала вторая половина XVII и начало XVIII веков, когда он приобрел законченную форму многофункциональной позднесредневековой книги, которую исследователи относят к типу «народной» [13]. Синодик с литературными предисловиями становится литературным сборником, в котором, несмотря на «удивительное разнообразие состава… прослеживается определенное смысловое единство» [14].
В обязательном церковном обиходе синодики находились до секуляризационной реформы Екатерины II 1764 года, когда земельные владения монастырей отошли в казну, а обители стали получать казенное содержание согласно установленным штатам. Во второй половине XVIII века синодикам уже не придавалось прежнего значения, и они постепенно утрачивали литургические функции, хотя, когда использованные помянники приходили в негодность, то и в XIX веке вместо них во многих монастырях заводили новые. Повлияло и большое количество различных печатных изданий. Рукописные синодики перестали быть единственным источником справочной информации для народа. К сожалению, в 1920-х годах большинство синодиков было уничтожено как не представляющие музейной ценности. Современные исследователи отмечают, что древние синодики «уже давно привлекли внимание историков-генеалогов как уникальные памятники, сохранившие множество имен, отсутствующих в других письменных источниках» [15].
Богослужение с поминовением по синодикам-помянникам в монастырях было разнообразно. По способу церковного использования синодики бывали вечные, вседневные и кормовые. Вечные синодики читались на положенных службах «до тех пор, пока монастырь стоит». В XVI веке вечные синодики в основном были «сельные», поскольку для вечного поминовения своего рода надо было пожертвовать монастырю село с пахотными землями и крепостными крестьянами [16]. В вечные синодики также записывались ктиторы монастырских храмов, но только в том случае, если их погребали на территории обители. В Смутное время порог необходимого пожертвования значительно понизили, так что он стал доступен даже крестьянам.
По месту исполнения различали аналойный и подстенный вечные синодки. Аналойный вечный синодик читался вслух с аналоя на клиросе ежегодно во время праздничной вечерни в канун Дня всех святых, а также на литиях с поминанием усопших в дни Великого поста. Другой вечный синодик читался тихо на тех же службах во внутреннем притворе у стены, почему его называли «подстенным».
Вседневные поминовения были ограничены либо сорока днями, либо одним или несколькими заранее оговоренными годами. Они читались вполголоса в алтаре во время литургии, а также вслух на панихидах и литиях.
«Кормовыми» назывались синодики, предназначенные для чтения на кормовых панихидах, после которых устраивалось угощение братии за счет вкладчика с поминовением родов жертвователей в монастырь. Кормовой синодик зачитывали и во время службы, и в трапезной. Кормовые панихиды с поминовением рода вкладчика могли устраиваться от одного до четырех раз в году, в зависимости от размера оставленной монастырю суммы: на преставление, погребение, день ангела и день рождения благотворителя. К таким синодикам относится дошедшая до нашего времени небольшая рукопись (в 8-ю долю листа) первой половины XVII века «Кормовая книга, или Трапезный («трапезенный») устав Костромского Богоявленского монастыря» [17]. Краевед И.В. Баженов писал об этой книге: «В некоторых местах ее показано, что именно и когда дано вкладчиками, по коим следует совершать заупокойную литургию и обедню… мы в нем встречаем подробный перечень лиц рода, назначенных для поминовения последовательно по числам месяцев, и с этой стороны устав трапезенный представляет собой род синодика» [18]. Историк перечислил представленных здесь главных вкладчиков: князей Боровских, Волконских, Вяземских, Гагиных, Зюзиных, Кафтыревых, Кутузовых, Линевых, Пановых, Салтыковых, старицкого князя Андрея, Хованских, Шаровниковых, Шестаковых и других. В нем же были поименованы настоятели Богоявленского монастыря: игумены Исаия, Арсений, Макарий, Тихон, Ферапонт, Герасим и архимандриты Павел, Гермоген и Корнилий, а также многие иноки. По этому уставу в течение года совершалось 214 панихид, и кроме того, шесть особых панихид (в Дмитровскую субботу и в память разных бедственных случаев) и четыре царские панихиды [19].
Предпринимаемые сейчас попытки восстановить монастырские синодики не являются совершенно новой идеей. В конце XIX – начале XX века восстановление синодиков и их использование в богослужениях уже было злободневной темой. К этой проблеме обращались, например, «Церковные ведомости» в 1890 и 1907 годах и «Тамбовские епархиальные ведомости» в 1904 году. «Некоторые из священников, внесши… в приходской синодик имена усопших прихожан, считают своею обязанностью поминать их, при содействии свободного псаломщика или диакона, на каждой проскомидии, прочитывая столько имен, сколько позволит время, чтобы в продолжение года раз или более помянуть всех» [20]. За затягивание службы «Церковные ведомости» в 1905 году осуждали присоединение чтения синодика к заупокойной ектении на праздничной или воскресной Литургии. «Даже естественное утомление богомольцев продолжительностью праздничного богослужения внушает пастырю быть весьма осторожным, чтобы поминовение, продолжающееся в иных церквах 30-40 минут, не заставило немощных телом или духом уйти из храма, не прослушав важнейших частей литургии. Во всяком случае, иное дело – поминовение усопших негласное на проскомидии и по освящении Даров и одно прошение сугубой ектении об усопших, и другое дело – поминовение усопших на литургии с прибавлением заупокойных песнопений, заупокойных чтений Апостольских и Евангельских и особых заупокойных ектений» [21].
В 1994 году был возрожден Московский Сретенский монастырь. Его синодик 1691 года был утрачен в 1928 году. По пожеланию и благословению иеромонаха Тихона (Шевкунова, нынешнего митрополита Крымского) автором этой статьи был составлен синодик монастыря, сопровождающийся исторической справкой о каждом в нем поминаемом. «Русский синодик» был напечатан большим тиражом, чтобы каждый прихожанин или паломник смог его купить. Синодик поступил на службу в 1995 году. Таким образом, вместо механического перечисления имен при чтении синодика призывались к соборной молитве подвижники истории обители, образно вставали на молитву известные своими делами личности.
При новом составлении синодика обители следует обязательно включить в него тексты и поминовения сохранившегося старинного синодика. Если этих данных нет, то для общей части следует использовать сохранившиеся синодики других монастырей, взяв за основу один или несколько синодиков. Обычно общая часть состоит из литературного предисловия, из нескольких статей назидательного содержания о необходимости и пользе поминовения усопших, правила Святых Отцов Седьмого Вселенского Собора, молитв ко Господу о душах грешных и ко Пресвятой Богородице, просительнице за людей на Страшном Суде, и помянника Вселенского родословия, видоизмененного на Руси чина Торжества Православия. К молитвам полезно добавить тропари, кондаки и величания монастырских престольных праздников.
В предисловии древних чиновников были обязательные статьи. Например, текст Синодика Костромского Богоявленского монастыря XVI века [22] открывается кратким отрывком из чина Торжества Православия (лл. 1–1об.), после которого следует литературное трехсловное предисловие, составленное преподобным Иосифом Волоцким в 1479 году для своей обители [23]. Около 1503 года, после смерти покровителей обители [24], преподобный Иосиф расширил предисловие, включив в него статьи из «Собеседований» Григория Двоеслова, с рассуждениями о грехах прощаемых и непрощаемых. В первом Слове говорится о спасительной силе синодиков в день Страшного Cуда: «Сия книгы спасенныя и душеполезныя суть…» (лл. 1об.–2об.). Во втором – со ссылкой на святителя Иоанна Златоуста приведено описание смысла родового поминания, чтобы дети не губили грехами память родителей и тогда память о роде пребудет, пока мир стоит: «Иже написашеся любящи свою душу, хотяще видети Вышний Иерусалим…» (лл. 2об.–3). Третье Слово раскрывает обязанность игуменов и священников совершать поминовение на каждой Литургии: если иерей «леностию и небрежением не поминает написанных в книгах сих, сам непомяновен будет пред Богом» (лл. 3об.–4об.). Синодик того же монастыря XVII века [25] заканчивает первую часть предисловия красочной литературной метафорой: «Коль красно милостыня во время скорби, якоже облацы дождевнии во время ведра [засухи. – Г.Р.]» (л. 2).
Синодик Златоустинского московского монастыря XVII века заключает предисловие: «Аще кто за души усопших приношение приемлет, а сенадика сего не прочитает, ни душ усопщих не поминает, ни панихиды на литоргии не творит за них такови убо сами пред Богом не помилованы будут и гнев Божий на ся воздвигнут. Аще кто поминает душа усопших от Бога велику мзду воспримет и вечных благ наслаждение. Аминь» [26].
Помянник составляемого синодика обязательно включает патриархов, митрополитов, архиепископов и епископов, окормлявших родной край со времени основания обители. Могут быть включены и другие иерархи, пожертвовавшие или помогавшие монастырю. Так, в Костромском Синодике XVII века поминовения родов священнослужителей содержат поминание родов двух иерархов-страдальцев Смутного времени: митрополита Новгородского Исидора (л. 32об.) и архиепископа Смоленского Паисия Сарафанова (лл. 23об.–24), сделавших вклады в Костромской Богоявленский монастырь на поминовение еще при жизни, ранее 1619 года. Митрополит Новгородский Исидор († 1619) правил с 1603 по 1619 год.
Архиепископ Смоленский Паисий (Сарафанов) не значится в списках иерархов ни у П.М. Строева, ни у С.В. Булгакова. Очевидно, время его правления приходится на период с 1605 по 1608 год, а поставлен он был либо Патриархом Иовом, либо Патриархом Гермогеном. Смоленскими архипастырями в соседние годы были архиепископ Феодосий (1592–1605) и архиепископ Сергий (1608–1611) [27], плененный поляками в 1611 году, после чего Смоленская кафедра долго пустовала. Поминание, оставленное архиепископом Паисием в Богоявленском синодике, позволяет предположить некоторые моменты его судьбы. Вероятно, он был иеромонахом в Свияжске и начинает поминание с архиепископов Казанских и Свияжских: святителя Германа (Садырева-Полева; правил в 1564–1567) и архиепископа Иеремии (1576–1581). После был под началом архиепископа Смоленского Феодосия, имя которого записано третьим. Помянники родов включали поминовения по признаку духовного родства. Святитель Паисий включил в свой помянник много иеромонахов и старцев монастырей, где он служил. Это были члены его духовной семьи.
Списки поминаемых наместников или игумений монастыря также напоминают поминовение одной духовной семьи. Часто их дополняют именами архимандитов, игуменов и игумений соседних обителей города или края.
В помяннике во благочестии скончавшихся обязательно поминаются роды святых подвижников родного края. Схимонахи и схимонахини поминаются в общем списке насельников. При поминовении иеромонахов, монахов и монахинь часто указывают либо место происхождения, либо особенное послушание, которое он выполнял. Так бывает легче представить образ поминаемого.
Вкладчики и благотворители поминаются родами, причем стараются соблюдать выше упомянутую иерархию. Поминаются роды пострадавших за веру, царя и Отечество, и представители родного края, живот свой за Отечество положившие. Поминаются создатели, строители и благоукрасители обители.
С 1995 года многие обители возобновили поминовение по старым или вновь составленным синодикам с историческими справками о поминаемых: Московский Сретенский монастырь, Псково-Печерский монастырь, Рождество-Богородицкий Задонский монастырь, Рязанский Спасо-Преображенский монастырь, Тверской Краснохолмский монастырь, Свято-Троицкий Александра Свирского монастырь, Староладожский Никольский монастырь, Александровский Успенский монастырь, Николо-Сольбинский монастырь и др. В 2009 году ризничий Сретенского монастыря рассказал автору, что во время Литургии он поминал наместников и иеромонахов, молившихся у этого же престола. Через десять минут перечисления имен он потрясенно осознал, что все они тут же образно молятся вместе с ним. Настоятельница Николо-Сольбинского монастыря игуменья Еротиида призывает к молитве по синодикам: «Церковная молитва избавляет души от вечной смерти в аду, вдали от Бога. Но и мы, живущие на земле, поминая ушедших от нас, свидетельствуем свою веру в Жизнь Вечную, бессмертие души, милосердие нашего Господа, иже всем человеком хощет спастися (1 Тим 2:4)» [28].
Исторические и вновь составленные синодики представляют собой исключительно ценные документы, важные духовные и литературные памятники, отражающие события российской истории в целом. Но кроме этого, исторические синодики являются напоминанием о постоянном молитвенном подвиге братии обители, когда на протяжении многих десятилетий почти изо дня в день прочитывались родовые помянники самых разных людей – от князей до крестьян. Напоминают они также о радостном жертвенном подвиге русских людей, делавших вклады за своих усопших сродников, чтобы им, как возглашается на панихиде, «неосужденным предстати у страшнаго Престола Господа Славы» и чтобы упокоились «души их в месте светле, в месте злачне, в месте покойне, идеже вси праведнии пребывают».
-----------------------------
[1] Романов Г.А. О синодиках // Русский синодик. Помянник Московского Сретенского монастыря: Исторический справочник. К 600-летию Московского Сретенского монастыря. М., 1995. С. 16–30.
[2] Иоанн Златоуст, свт. Творения. СПб., 1905. Т. 11. С. 248.
[3] Никанор (Каменский), еп. Синодик Двинского Михаило-Архангельского монастыря. СПб., 1896. С. 5.
[4] Понырко Н.В. Синодик // Словарь книжников и книжности Древней Руси. Л., 1989. Вып. 2 (вторая половина XIV – XVI в.) Ч. 2: Л–Я. С. 339–344.
[5] Сольбинский синодик XVIII века. Л. 29 об. // Лицевые синодики Николо-Сольбинской пустыни. XVIII век / Авт.-сост. Л. Сукина, К. Капков. Сольба; Переславль-Залесский; М., 2021. С. 46–58. С. 54.(Труды Научного отдела Николо-Сольбинского женского монастыря Переславской епархии. Историческая серия. История Николо-Сольбинского монастыря. Кн. 2). С. 138.
[6] Отрывок из рецензии прот. М.И. Горчакова (1838–1910) на книгу о синодиках прот. Κ.Т. Никольского (1824–1910) цит. по статье: Успенский 1891. URL:https://azbyka.ru/otechnik/Fedor_Uspenskij/ocherki-po-istorii-vizantijskoj-obrazovannosti/2
[7] Рыков Ю.Д. Помянник деятелей Смутного времени в составе Синодика Московского Архангельского собора // Сословное представительство в России в контексте европейской истории: вторая половина XVI – середина XVIII в. Международная научная конференция (7–10 октября 2013 г.). М., 2013. С. 126–129.
[8] Ромодановская Е.К. Синодик Ермаковым казакам // Известия Сибирского отделения АН СССР. 1970. № 11. С. 14–21. (Серия общественных наук. Вып. 3). С. 14–21.
[9] Ромодановская Е.К. Псковский синодик // Литература и классовая борьба эпохи позднего феодализма в России. Новосибирск, 1987. С. 249–253.
[10] Скрынников Р.Г. Синодик опальных царя Ивана Грозного как исторический источник // Вопросы истории CCCР XVI–XVIII вв. Л., 1965. С. 22–65. (Ученые записки ЛГПИ. Т. 278). С. 22–65.
[11] Баженов И.В. Сорок два старинных сборника Костромского Богоявленского монастыря // Костромская старина. Кострома, 1897. Вып. 4. Приложения: Описания старинных рукописных сборников. С. 101.
[12] Стоглав // Российское законодательство X–XX вв. М., 1985. Т. 2. С. 41.
[13] Буслаев Ф.И. Исторические очерки народной словесности и искусства. СПб., 1861. Т. 1. С. 622.
[14] Капков К.Г. Синодики в русской книжности и православном богослужении // Лицевые синодики Николо-Сольбинской пустыни. XVIII век. С. 54.
[15] Думин С.В. «Похвалу их исповесть церковь»: церковь как хранилище семейной и родовой памяти // Генеалогический вестник. СПб., 2017. Вып. 57. С. 14–15.
[16] Капков К.Г. Синодики в русской книжности и православном богослужении // Лицевые синодики Николо-Сольбинской пустыни. XVIII век. С. 55–56.
[17] Кормовая книга, или Трапезный устав Костромского Богоявленского монастыря. Первая половина XVII в. Полуустав (ГАКО. Ф. 558. Оп. 2. Д. 559).
[18] Баженов И.В. Сорок два старинных сборника Костромского Богоявленского монастыря. С. 93.
[19] Там же. С. 93–97.
[20] Булгаков С.В. Настольная книга для священно-церковнослужителей. Киев, 1913. Ч. 2. С. 1368.
[21] Там же. С. 1372.
[22] Синодик XVI века – Синодик Костромского Богоявленского монастыря. Конец XVI – начало XVII в. (ГАКО. Ф. 558. Оп. 2. Д. 560)
[23] Синодик Иосифо-Волокаламского монастыря (1479–1510-е гг.) / Подгот. текста и исслед. Т.И. Шабловой. СПб., 2004. С. 97–171.
[24] Дергачева И.В. Древнерусский Синодик: исследования и тексты. М., 2011. С. 17–22.
[25] Синодик XVII века – Синодик Богоявленского монастыря. Первая четверть XVII в. (ГАКО. Ф. 558. Оп. 2. Д. 561)
[26] Синодик-помянник монастыря Иоанна Златоуста в Москве на Большом посаде. Начало XVII в. Книжное собрание ЦМиАР. КП 3945/1. Л. 8–12.
[27] Булгаков С.В. Архипастыри Смоленской епархии // Настольная книга для священно-церковнослужителей. С. 1412–1413.
[28] Лицевые синодики Николо-Сольбинской пустыни. XVIII век. С. 7.