Доклад настоятельницы Полоцкого Спасо-Евфросиниевского монастыря игумении Евдокии (Левшук) на XXXII Международных Рождественских образовательных чтениях «Православие и отечественная культура: потери и приобретения минувшего, образ будущего», направление «Древние монашеские традиции в условиях современности», круглый стол «Старчество как плод духовной культуры монашеской жизни» (Зачатьевский ставропигиальный женский монастырь Москвы, 23 января 2024 года)

В XIX веке святитель Игнатий (Брянчанинов) писал в своих письмах: «Уподоблю… желающих спастись…  путникам, идущим по дороге. Путь этот всегда был тесен и прискорбен, но ныне еще прибавилось на нем неудобство – недостаток в хлебе. Этот недостаток так велик, что многие, заметив в моей сумке несколько заплесневелых кусков, просят, чтобы я ими поделился. И делюсь…» [1].

Великий проповедник писал эти строки о слове Божием, в котором желающие его услышать в то время испытывали великую нужду. Сегодня это можно с уверенностью сказать о духовном руководстве, в котором современное монашество испытывает такую же острую нужду. XX век своими гонениями на Церковь едва не уничтожил традицию старчества. А те истинные светильники, которые продолжали светить миру, зажигали своей всеобъемлющей и жертвенной любовью каждого, кто тянулся к их неугасимому свету. Являясь сосудами благодати, «полными и преизливающимися», они наполняли этой благодатью сердца и души тех, кто искал их духовного руководства. Тонкими, но крепкими духовными нитями они связывали воедино всех, беззаветно любящих Господа, и сегодня их многолетний опыт жизни во Христе является назидательным примером для нас. Их практические наставления и мудрые советы живут в наших делах и передаются новоначальным послушникам.

По неизреченному Промыслу Божиему мне посчастливилось проходить свое духовное становление под руководством великого подвижника, выходца из Глинской пустыни, славящейся своими духоносными старцами, – схиархимандрита Иоанна (Маслова). Он же являлся и духовным отцом первой настоятельницы возрожденного Спасо-Евфросиниевского монастыря схиигумении Евфросинии (Максимчук).

Всей своей жизнью схиигумения Евфросиния явила истинный христианский подвиг ежедневного неустанного труда самоотречения, истощания, терпения скорбей, немощей, стяжания чистоты сердца…

Митрополит Филарет (Вахромеев) писал: «В каждой стране, в каждом народе, в каждом селении есть мера тех, кто удерживает священный дар жизни в этом месте, – удерживает здесь и сейчас. Это и есть то “малое стадо”, ради которого непрестанно действующая тайна беззакония все-таки не совершается» [2]. 

Эти слова с уверенностью можно отнести к схииигумении Евфросинии. Прожив почти век на земле, пережив революцию и военные события XX столетия, антирелигиозную пропаганду и жестокие гонения на Церковь, закрытие монастырей и осквернение святынь, она осталась верной Господу до своего последнего дыхания. 

Родилась матушка Евфросиния (в миру Евфросиния Иовна Максимчук) в деревне Бабин Корецкого уезда Ровенской губернии 23 мая 1911 года, в день памяти преподобной Евфросинии Полоцкой, и была названа в ее честь. Знаменательно, что это имя она пронесла через всю свою непростую жизнь. В 14 лет юная Евфросиния поступила в Корецкий Свято-Троицкий женский монастырь, а через десять лет была переведена в Гродненский Рождество-Богородицкий монастырь, где в 1937 году приняла иноческий постриг. В 1960 году, после закрытия Гродненской обители, вместе с другими сестрами она приехала в Жировичский Свято-Успенский монастырь и в 1965 году была пострижена в монашество с сохранением имени Евфросиния. Воспитываясь на примере духоносных старцев и игумений, она неизменно следовала их советам до конца своих дней и сама стала продолжательницей старческой традиции. 

Так, ее духовным отцом еще в Корце стал афонский старец схиигумен Кассиан (Корепанов), с которым она переписывалась до самой его блаженной кончины. Впоследствии ее наставниками и учителями были: архимандрит Серафим (Шахмуть), причисленный к лику святых как священномученик; митрополит Антоний (Мельников); архиепископ Михей (Хархаров); схиархимандрит Иоанн (Маслов); архимандрит Иоанн (Крестьянкин). Помогали восходить ей от силы в силу игумения Михаила (Мелетьева), игумения Серафима (Фельдман), игумения София (Порали), схиигумения Гавриила (Рисицкая). До конца жизни матушка Евфросиния руководствовалась наставлениями, письмами, дневниками своих духовных учителей, которые она бережно у себя хранила.

Хочется проследить, как отеческие советы духоносных старцев трансформировались в наставлениях схиигумении Евфросинии. 

Так, афонский старец схиигумен Кассиан (Корепанов), которому посчастливилось некоторое время общаться с преподобным Силуаном Афонским, писал: «Возлюбленное мое духовное чадо, Евфросиния! Не ропщи, не осуждай никого, слу­шайся, а где когда покричат на тебя, перетерпи со смирением, не обижайся, вспомни в это время Христа, облитого кровию, в терновом венце, избитого бичами, и не будешь обижаться, а напротив, это тебе полезно. Чем больше огор­чений, тем больше награды от Бога, и душа приходит более в совершен­ство и более внутренне смиряется, а это уже великое преуспеяние» [3].

Отец Иоанн (Маслов) любил часто повторять слова глубоко чтимого им преподобного Амвросия Оптинского: «Никого не осуждать, никому не досаждать, и всем – мое почтение!» При этом отец Иоанн кланялся.

Матушка Евфросиния нас учила: «Всё надо терпеть. И никого не осуждать. Даже если видишь, что кто-то согрешает, не надо осуждать, а помолиться за того. Всеми силами старайся удерживаться от осуждения».

Старец Кассиан писал: «Храни себя, будь слепа, глуха и нема. С каждым днем строже нуж­но следить за собой и ограждать себя страхом Божиим».

Отец Иоанн часто, поднося палец по очереди к глазам, уху и устам, значительно говорил: «Глаза, уши, язык». Тем самым он давал наставление ограждать глаза, уши и язык, то есть быть внутренне собранным и внимательным к себе. Он подчеркивал: «Глаза и уши – дверь в сердце».

Матушка Евфросиния учила: «Скажу тебе, деточка, три слова. Запомни их крепко: Терпи. Молчи. Люби. Надо всё терпеть, молча всё переносить и любить всех без исключения», «Три самых важных добродетели – молчание, смирение и молитва».

Старец Кассиан писал: «Иисусову молитву не забывай, а боль­ше привыкай, когда в церкви, читай и ты пресладкую сию молитву, бесе­дуй в ней с Бесценным Сладчайшим Иисусом… и будешь в Раю Небесном» [4].

Отец Иоанн часто повторял: «Для монаха молитва – это дело, а работа – это поделие». И много говорил о важности церковной молитвы.

Матушка Евфросиния учила: «Бей супостата именем Иисусовым. Если какая скорбь найдет, надо творить молитву Иисусову и побеждать всё именем Иисусовым». 

Старец Кассиан: «Как огня берегись возношения и глубже спускайся во смирение, будь как тряпка не­потребная для всех, всех считай за ангелов, а себя неключимой рабой, помни слова Спасителя: Аще и вся повеленная сотворите, считайте себя рабами неключимыми (Лк. 17:10). Помни, деточка, что за малое возношение отнимется благодать, отнимется мир и радость» [5]. 

Схиархимандрит Иоанн учил нас еще строже думать о себе: «Все – ангелы, я – хуже всех», «Все святые, я грешный», «Все голуби, я черный вран». Еще говорил: «Самое верное считать себя хуже всех. К этому надо стремиться, собой заниматься, с себя надо начинать. Если не будем с себя начинать, мы не будем расти духовно».

Матушка Евфросиния учила любить всех без исключения и ставить интересы ближнего на первое место.

В нашем архиве сохранились и письма «сестре Фросе (малой) от игумении Михаилы (Мелетьевой), в которых она давала духовные наставления юной Евфросинии: «Всех люби, ни к кому не имей злобы – это главное. Говори всегда правду, не лги, не лицемерь, не хит­ри. Будь послушная, кроткая»; «Будь смиренной, крот­кой и послушной»; «Веди себя скромно и будь вежлива со всеми»; «Ты, как добрый воин Христов, вооружись на врага терпением и помолись за тех, которые исполняют его вражью волю. Молитвою за них ты их победишь и сама будешь покойна»; «Трудись, Богу молись, будь послушна и ко всем вежлива. В свободное время не забывай читать духовные книги»; «Молись крепче, и Господь пошлет в сердце твое этот мир несмотря на то, что кругом раздор и злоба. Желаю Тебе от всей души искренно запеть: “Слава в вышних Богу, и на земли мир”. Не унывай, милая Фрося, и не смущайся! Иначе на нашей грешной земле не может быть, правда – только на небе, у Бога. А здесь она гонится и по­пирается всеми. Блаженны гонимые за правду, алчущие и жаждущие прав­ды! Будь, милая Фрося, всегда правди­ва, стой крепко за правду и получишь Царство Небесное» [6]. 

В июне 1976 года, по дивному Божиему Промыслу, монахиня Евфросиния была назначена настоятельницей женского Рождество-Богородичного монастыря в Жировичах. В то время она несла послушание регента, медсестры и золотошвейки, искусно вышивала митры и плащаницы. 21 июля 1976 года, в день празднования Казанской иконы Божией Матери, митрополитом Антонием (Мельниковым) в Успенском соборе монахиня Евфросиния была возведена в сан игумении.

Отличаясь предельной скромностью, она часто прикрывала свой игуменский крест черным платком и тогда ничем не выделялась среди сестер, хотя в ней всегда чувствовалось особое величие и несгибаемый внутренний стержень. Она была из тех игумений, которых называли «уходящей Русью», и имела дар христианской любви, которая выше всех законов. Будучи игуменией, матушка продолжала регентовать и часто говорила певчим: «Славить Господа – это такая милость! Когда вы стоите на клиросе, вы занимаете место ангелов. Если вы поете от души, с любовью, это передается всем молящимся, и тогда весь храм молится с вами». И чтецам она тоже говорила: «Надо читать, чтобы каждое слово проникало в самую душу. Тогда оно будет понятно всем молящимся». 

23 сентября 1991 года вместе со второй группой оставшихся в Жировичах сестер игумения Евфросиния прибыла в Полоцк, чтобы возглавить вновь открытый Спасо-Евфросиниевский монастырь. Матушка-подвижница ревностно принялась за это нелегкое дело, призывая на помощь преподобную Евфросинию. Приехав в Полоцк, она пришла в Спасо-Преображенский храм, приложилась к мощам Преподобной и, оставив свой игуменский жезл у раки, сказала: «Вручаю свой игуменский жезл преподобной Евфросинии, чтобы она сама управляла монастырем». Он так и стоял в течение многих лет, привязанный ленточкой к резной колонне. Этот исключительный поступок явился ярким подтверждением стяжания матушкой величайшей монашеской добродетели – смирения, без которого никто не может наследовать Царствие Небесное, ибо Господь взирает токмо на кроткого и смиренного и трепещущего словес Его (Ис. 66:2). 

Игумения Евфросиния, несмотря на свои телесные немощи, управляла Спасо-Евфросиниевской обителью еще четыре года: с 1991 по 1995 год. Затем она была почислена на покой, но продолжала духовно опекать своих сестер. Кротость, любовь, духовная простота и мудрость еще отчетливее стали проявляться в облике матушки в последние годы ее жизни. За полтора года до своей кончины она была пострижена в великую схиму и с исключительным христианским самообладанием продолжала нести свой крест.

Всей своей жизнью матушка старалась «стяжать друга Господа», как поется в великопостной стихире Великого Вторника. Эту стихиру матушка Евфросиния очень любила и часто при встрече с сестрами пела: «Стяжи друга Господа, да станеши одесную его, егда приидет во славе…» Схиигумения Евфросиния все свое упование возложила на Господа, и Он даровал ей поразительное мужество и редкое самообладание. С удивительным терпением она многие годы несла крест неизлечимой болезни и всегда неизменно благодарила Господа. «Надо быть благодарной Богу за всё. Предайся Господу и возлюби Его всем сердцем, – говорила она. – Только на Господа уповай и держись за Него крепко!» Эти слова матушка Евфросиния неизменно подтверждала всей своей жизнью. Она полностью доверилась Христу, и Он стал для нее мерой всего.

Матушка была подобна горящей свече, ежедневно предстоящей перед Богом. Эту пламенную ревность и любовь к Богу она пыталась всеми силами насадить и в сердце каждой сестры. Так, поздравляя нас с Рождеством Христовым, она говорила: «Сестры, я желаю, чтобы вы все духовно возродились и жили только для Господа». Много внимания матушка уделяла духовному росту сестер, учила достойно нести скорби, не роптать, не унывать и не отчаиваться, а с кротостью покрывать всякое несогласие. Если одна сестра приходила к ней с жалобой на другую, матушка советовала положить за нее три поклона с молитвой «Спаси, Господи, рабу Божию послушницу (или монахиню, или инокиню) и святыми ее молитвами и меня, окаянную, помилуй», будучи уверенной в том, что любую немощь можно победить только молитвой, всепрощением и любовью. 

Матушка говорила: «Сейчас такое время, что строгости не воспринимают. Всех надо уговаривать с лаской, любовью. Сейчас можно только с любовью. Обличать прямо никого нельзя. К каждому человеку нужен свой подход. Надо знать и чувствовать – как и с кем обращаться. Это как посуда разная: бывает фарфоровая, тонкая – с ней надо осторожно, только тряпочкой можно протереть, а бывает более простая, грубая – глиняная, или даже металлическая, − так ее и пошуровать можно, и потереть как следует. Вот так и с людьми…»

Она часто давала наставления, написанные на отдельных листочках. Навсегда остались в памяти старших сестер ее замечательные поучения о терпении, выстраданные всей ее многоскорбной жизнью: «Будем терпеливо нести свой крест. Потерпим здесь немного, чтобы там радоваться. Всё пройдет. И это пройдет».

Храм и богослужение всегда были для нее на первом месте. Уже будучи совершенно немощной, она продолжала стоять во время службы, опираясь на спинку стула. Она никогда не оставляла внутреннюю молитву, и ее молитва была действенной и ощутимой. Рядом с ней всегда было тепло и спокойно. Порой она могла ничего не говорить, а просто слушать тебя, но ты понимала, что в этот момент она молится за тебя. За несколько минут недолгого общения она всегда говорила какое-то мудрое изречение, часто отражавшее внутреннее состояние собеседника. У матушки была и внешняя, и внутренняя сосредоточенность. Порой было такое чувство, что хотя она голову и опускает, и не смотрит, но видит тебя насквозь и просто молчит. В другой раз она могла радоваться, как ребенок, что тебя увидела. В ней была младенческая чистота, радость, исключительная доброта и незлобие.

Для сестер игумения Евфросиния была настоящей матерью, всегда беспокоилась об их лечении и питании, а ее забота чувствовалась и в ее взгляде, и в ее словах. Она получила медицинское образование на курсах медсестер и в любую минуту была готова помочь каждому. Часто от нее можно было услышать: «Деточка, ты не голодная? Как ты себя чувствуешь? Может, тебе что-то надо?» Сама же матушка Евфросиния была очень воздержана в пище и ела совсем немного из маленькой пиалочки.

Очень ревностно матушка относилась к внешнему виду монашествующих и следила за тем, чтобы лоб, руки и ноги у них всегда были закрыты. Однажды она достаточно строго сделала замечание одной послушнице по поводу ее открытого лба, ревнуя о подобающем внешнем виде своих сестер. 

Игумении Евфросинии часто приходилось принимать людей и вести с ними духовные беседы. Матушка редко начинала говорить первой. Она всегда выслушивала собеседника, потом отвечала на его вопросы или просто молилась за этого человека. Она никогда не оставляла внутреннюю молитву, чему и учила своих сестер. Рядом с матушкой Евфросинией всегда было тепло и спокойно: весь мятущийся мир забот и страстей оставался за порогом ее кельи. Входили в душу сосредоточенность и умиротворенность. 

Часто от матушки Евфросинии можно было услышать слова: «Хлеб ешь, правду режь, и иди, как танк, вперед». Скажет и еще потом кулачком по столу пристукнет. Так она пыталась всеми силами насадить в сердце каждой сестры пламенную ревность и любовь к Богу. «Всё в жизни проходящее, всё временное, – говорила матушка Евфросиния, – вся наша жизнь временна. Она пройдет, как один миг. Мы в ней – пылинки. Вот я оглядываюсь на свою жизнь – как один день промелькнула. И всё прошло: и скорби, и обиды, и радости. А впереди – Вечность, Страшный Суд. Вот о чем надо думать. Надо больше думать о Вечности, о том, что нас ждет за гробом». Она часто говорила, что эта жизнь – подготовка к вечности, что мы лицом к лицу предстанем перед Богом, и приводила в пример стихотворение: 

Сегодня – князь, 
Завтра – грязь. 
Сегодня – с людями, 
Завтра – с червями. 
Помни смертный час, 
помни трубный глас, 
помни вечную муку 
и с Господом разлуку.

9 апреля 1998 года матушка специально была приглашена на частичное переоблачение святых мощей преподобной Евфросинии. 

Монах Агапит (Юрков), ныне архимандрит, писал, вспоминая об этом событии: «Никто из тех, кому посчастливилось так непосредственно соприкоснуться с великой святыней, не забудет этих блаженных часов никогда. А для истории останутся воспоминания очевидцев. Престарелая игумения Евфросиния сердечно благодарила епископа Феодосия за то, что ее пригласили на это духовное торжество. Матушка игумения, принявшая постриг в честь Преподобной, была несказанно рада, что ей посчастливилось приложиться к целительной главе угодницы Божией и получить в благословение шапочку. “Я ведь больше не увижу ее здесь, – говорила старица, – пора собираться в дорогу – умирать. Я еще маленькой девочкой стремилась к ее мощам, просилась приложиться к ее иконке... Я так люблю Евфросинию”. Перед собравшимися предстал весь жизненный путь невесты Христовой, которая начинала и заканчивала его у святых мощей преподобной матушки Евфросинии, с ее святым именем на устах и любовью в сердце. “Поэтому ей не страшно идти в вечность, можем сказать все мы”» [7].

Названная в честь преподобной Евфросинии, она в 14 лет ушла в монастырь и очень сокрушалась, что не смогла сделать это в 12 лет, подобно Преподобной. Слова из акафиста преподобной Евфросинии «Радуйся, от младости уведевшая пути благочестия…», «Радуйся, возлюбившая возлюбльшаго нас Господа…», «Радуйся, Тому Единому поработати возжелевшая», «Радуйся, с молчанием скорби терпевшая» очень точно характеризуют и духовный подвиг схиигумении Евфросинии. Она страдала от тяжелейшей болезни, терпела и благодарила Господа – а это путь спасения всей Церкви Христовой.

Господь даровал матушке еще шесть лет жизни после этого памятного события. 

Примерно за две недели до смерти она попросила помочь ей одеться и выйти в коридор, чтобы попрощаться с сестрами, сказав: «Я буду уезжать». После общего наставления сестры начали подходить к ней по одной под благословение, и она говорила то, что было необходимо услышать именно этой сестре. Подошла схимонахиня Синклитикия, и матушка сказала: «Я уеду, и ты собирайся, ты за мной сразу приедешь» [8]. Потом подошла схимонахиня Леонида и говорит: «Матушка, и меня благословите за Вами поехать». Но она ответила: «Нет, ты еще не поедешь». Все так и произошло. 

В ночь с 1 на 2 декабря 2004 года, за два дня до праздника Введения во храм Пресвятой Богородицы, схиигумения Евфросиния отошла ко Господу. Провожая ее в последний путь, епископ Феодосий сказал: «После кончины матушки я вошел в обитель и вдруг почувствовал некую духовную пустоту. Было такое ощущение, что чего-то не хватает... И ведь мы даже не задумываемся, что, возможно, столп света стоял над тем местом, где она молилась, и привлекал к себе сонмы ангелов, которые покрывали святую обитель»[9].

Мы все ее любили. Когда она отошла ко Господу, мы долго скорбели о том, что потеряли заботливую, добрую и любящую мать. Всей своей подвижнической жизнью матушка Евфросиния явила достойный пример стяжания христианских добродетелей и преданного служения Господу и ближнему.

Погребена схиигумения Евфросиния на кладбище Полоцкого Спасо-Евфросиниевского монастыря. В ноябре 2010 года на ее могиле было установлено гранитное надгробие с изречениями святых отцов о любви и смиренномудрии: «Познай, как прекрасно смиренномудрие, и его избери себе, потому что оно возводит к небу» (преподобный Ефрем Сирин); «Люби, с любовью в сердце к Богу и ближнему всё будешь иметь и не оскудеешь, ибо где любовь, там Бог» (святой праведный Иоанн Кронштадтский); Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят (Мф. 5:8).

Схиигумения Евфросиния была для нас живым примером и в смирении, и в послушании, и в любви, и в кротости, и в простоте, и учила, в основном, своим личным примером. И самое главное – имела дар любви. А мы знаем, что христианская любовь выше законов. Это и есть сам закон – любовь к Богу и ближнему. Бог есть любовь, и пребывающий в любви пребывает в Боге, и Бог в нем (1 Ин. 4:16).

-----------------------------

[1] Игнатий (Брянчанинов), свт. Избранные письма (Серия «Наследие русского святителя»). Письмо 79. М., 2011. С. 102.     
[2] Филарет, митрополит Минский и Слуцкий. Человек в истории: вестник Божий или сын противления? Доклад на V Международных Успенских чтениях «Человек. История. Весть». Свято-Успенская Киево-Печерская Лавра, Киев, Украина, 3–5 сентября 2005 года. [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://minds.by/trudy/trudy-special/chelovek-v-istorii-vestnik-bozhij-ili-sy-n-protivleniya     
[3] Архив Спасо-Евфросиниевского монастыря в г. Полоцке.     
[4] Там же.     
[5] Там же.     
[6] Там же.     
[7] Историческая информация к визиту Патриарха Московского и всея Руси Кирилла в Беларусь 25–28 сентября 2009 года. Официальный портал Белорусской Православной Церкви. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://exarchate.by/resource/Dir0301/Dir0302/Page2454.html     
[8] Схимонахиня Синклитикия (Шнайдер) умерла на следующий год, 21 июля 2005 года, в день поставления на игуменство матушки Евфросинии.     
[9] Полоцкие епархиальные ведомости. 2005 г. № 1. С. 6.